Лидеры

Совсем недавно команда GunsForum получила уникальную возможность участвовать в курсах по тактической медицине для тактических блогеров, которые проводил широко известный в узких кругах Катулин Артем Николаевич при поддержка «Калашников Media» в Парке Патриот. Впечатлений море, но постараюсь их все-таки изложить хоть и минимально, но систематизировано. Пункт первый: идея курсов. Тема тактической медицины крайне востребована в последние годы, а значит есть те, кто хочет научиться и, следовательно, те, кто хочет научить. Сразу скажу, что уместнее было бы оба слова писать в кавычках, так как кто учит, чему именно и как – большой вопрос. Столь же большой и неоднозначный вопрос это освещение темы в сети или другим словами – медиапространстве. Повторюсь, тема востребована, а значит, не высказывается по ней только ленивый. И опять же, что при этом несут в массы – еще больший вопрос. Как итог – формируется мнение, точнее мнениЯ, которые иногда не совсем соответствует действительности, а иногда не соответствует ей вовсе. Между тем, нужно четко понять, что медицина (не важно тактическая или нет) это НАУКА, что подразумевает очень мало места для «мне кажется» и «я думаю». Нужно ЗНАТЬ и УМЕТЬ. Особенно это актуально для уровня Вани и Пети, которые не знают ни хуя и ровно столько же умеют. Собственно идея курсов состояла в том, чтобы дать тем, кто высказывается регулярно хотя бы зачатки понимания вопроса, дабы при попытках осветить его придерживаться некой базовой линии, либо понять то, что не стоит и вовсе говорить о том, о чем не имеешь понятия, особенно вещая на широкую аудиторию. Что интересно, несмотря на заявленную целевую категорию, блогеров было меньше чем тех, кому соответствующие знания и навыки нужны по Долгу службы. Пункт второй: Уважаемый мэтр. Если задаться вопросом какая машина лучше – то однозначный ответ дать будет крайне затруднительно. Если этот же вопрос перенести на тему тех, кто проводит соответствующие тренинги, то имя Артема Николаевича вряд ли вызовет бурные дискуссии. И его присутствие на всех крупных стартах подразделений специального назначения по всей стране, в качестве судьи на этапе медицины, есть тому подтверждение. Знает, умеет, практикует. Сюда же стоит отнести и несомненный талант преподавателя и умение работать с аудиторией самого разного плана. Ну и само желание потратить два выходных дня и кучу материальных средств, причем совершенно безвозмездно, заслуживает Уважения, как минимум. Но все это лирика – это я написал, потому что Артем Николаевич подарил мне турникет. И не то, чтобы у меня не было турникета раньше, но все равно приятно. Главное в том, что Катулин постоянно озвучивает идею выработки единых протоколов (или если хотите - алгоритмов) оказания первой помощи. Единый протокол означает единый стандарт обучения любой категории слушателей. Как показывает практика, единый стандарт всегда в итоге выливается в простую (читай – понятную) программу, развитие в рамках которой строится на оптимизации и оттачивании до совершенства простых, понятных, а главное – однозначно рабочих методов и способов, что самым лучшим образом сказывается на усвоении знаний, выработке навыков и их живучести. Пункт третий: тактическая медицина. Прибавьте к любому слову приставку-прилагательное «тактическая» и то, что получите, можно будет продать дороже. Этим правилом давно и очень успешно пользуются ушлые американцы, когда хотят продать гражданским любителям зомби-апокалипсиса то, что не удалось впарить военным. На данную тему я могу вещать бесконечно, поэтому вернемся от общего к частному – а именно к медицине. Анализ такого явления, как «тактическая медицина», если отбросить эмоции говорит о том, что ничего особо криминального в нем нет, а название отражает содержание определенных этапов оказания первой помощи на поле боя. Первый этап это «красная зона», второй – эвакуация в целом. Что характерно для этих этапов? Правильный ответ – активное противодействие противника. Именно оно определяет «красность зоны», способ и саму возможность перемещаться на местности для оказания помощи раненому, а также возможность подхода эвакуационного транспорта, либо необходимость отходить к нему самостоятельно с соблюдением элементов боевого порядка, в готовности к действиям по вводным. Т.е. тактики на озвученных этапах больше, чем самой медицины, которая сводится к простейшим манипуляциям, особенно это касается «красной зоны». Как видите все просто и, в целом, словосочетание «тактическая медицина» даже оказывается уместным. В чем же ее отличие от военно-медицинской подготовки, спросите Вы? Ответ – ни в чем. Но, насколько я понял, военно-медицинскую подготовку нельзя официально преподавать гражданскому человеку другим гражданским людям, а тактическую медицину можно. Как итог – все упирается в вопросы КТО, ЧЕМУ и КАК учит. Если с ответами на них все в порядке, значит можно не забивать голову терминологией. Пункт четвертый: жгут. Применительно к теме тактической медицины имеет смысл рассматривать именно раненых, а не пострадавших. С огромной долей вероятности ранение означает кровотечение. По статистике причина 60% смертей на поле боя - потеря крови. Следовательно, именно остановка кровотечения есть приоритетная задача при оказании первой помощи. Манипуляции, имеющие своей целью остановку кровотечения настолько важны, что они, то единственное, что приписано выполнять в «красной зоне». Очень упрощенно порядок действий при остановке кровотечения выглядит так: прижатие – жгут (турникет) – тампонада – повязка. На всякий случай напомню – мы « в красной зоне», под огнем противника, то есть любые наши перемещения ограничены и с большой долей вероятности более-менее безопасно мы сможем перемещаться только ползком. Прижать сосуд из положения лежа теоретически можно, но не в любой из рекомендуемых точек. В общем, из доступного всегда или почти всегда остается только жгут. Как итог – не удивительно, что практически весь первый день курсов был посвящен именно жгуту и правильному его наложению. Многие наивно полагают, что тактическую медицину от военно-медицинской подготовки отличает акцент в первой современных средств оказания помощи, вроде турникетов. Ха-ха-ха. Три раза. Применительно к реалиям Российской действительности ВЫ ОБЯЗАНЫ уметь пользоваться жгутом Эсмарха в первую очередь, а турникетами только во вторую. Дело в том, что помощь на поле боя оказывается аптечкой пострадавшего. Вы может гарантировать, что у пострадавшего будет САТ-турникет? Нет? Значит не ебите мозги. Кроме того – накладывать турникет легче. Настолько легче, что даже регулярные тренировки с ним скорее день моде, чем необходимость. Необходимость – это носить его однообразно и так, чтобы обеспечивался максимальный быстрый к нему доступ, тут спору нет. С Эсмархом все сложнее, хотя и быстрее, при устойчивом навыке. Без навыка – Аминь. Кроме того, эта мразь еще и рвется. Это значит, что если у Вас один жгут, считайте, что жгута у Вас нет. Тренировки по наложению жгута следует начинать не с тактического его наложения, а с правильного, причем в максимально удобном положении. Никаких вводных и прочего «интенсива». Когда научитесь – переходите к отработке норматива. Военные настолько тупые, что придумали на это дело норматив. Он понятно дело устарел, вместе с военно-медицинской подготовкой, но знайте, что он есть. Если вдруг успеваете даже на удовлетворительно, то можете начинать учиться накладывать жгут лежа. Теперь самое главное, что я понял применительно к жгуту – если придется иметь дело не с «раненым», а с РАНЕНЫМ, он будет в сознании и ему будет БОЛЬНО, все Ваши отработки пойдут по пи.де. У вас просто получится или нет. Понятно, что нужно тренироваться, но иллюзий не питайте. В конце первого дня мы пробовали наложить жгут в комбинации с ППИ на шею, подмышечную область и жопу. Так вот - если задет магистральный сосуд, то самое страшное, это ранение в жопу. Вы все равно умрете, но перед смертью Вас еще дополнительно замучают (я хотел сказать – заебут) сослуживцы попытками спасти. Пункт пятый: эвакуация. Имеет смысл разделить ее на: 1. Эвакуацию из «красной зоны» для проведения дальнейших необходимых манипуляций, согласно протоколу M.A.R.C.H., но в чуть более спокойно обстановке, а если повезет, то сделать это руками подоспевшего медика (санитара, фельдшера), который по идее находится в каком-то из элементов боевого порядка. 2. Эвакуацию к медицинскому транспорту (или вообще любому транспорту), который должен доставить раненого к месту оказания квалифицированной врачебной помощи. Оба этапа эвакуации наполнены тактикой по самое не могу, особенно это касается этапа эвакуации из «красной зоны», когда все правила и требования, касающиеся транспортировки пострадавшего, обязательные с точки зрения обычной медицины, невыполнимы в принципе. Эвакуация из «красной зоны» требует, главным образом, слаженности подразделения, густо замешанной на физической подготовке. Вся медицина, даже сверхтактическая, тут мимо кассы, так как она уже была и может еще будет, если успеете съебаться. Именно отработанное взаимодействие, в огромной мере способно определить, получится ли уничтожить или хотя бы подавить противника, что прямо будет означать, каким именно образом Вы будете двигаться вместе с раненным – по-пластунски, боком-раком или, может быть, даже получится подняться в полный рост. А способ передвижения прямо влияет на его трудоемкость и скорость. Эвакуация к транспорту предъявляет не меньше требований к слаженности подразделения и физической форме отельных бойцов, так как может длиться сутки и более, причем провести их придется на чужой территории. Как итог – если ранение потенциально способно повлечь смерть, то именно скорость доставки раненого в госпиталь определит - жить ему или умирать. И именно налаженную систему эвакуации раненных вертолетом и наличие в боевом порядке квалифицированного специалиста в некоторых странах НАТО и Израиле многие путают с охуевшей обученностью рядового состава способам оказания первой помощи на поле боя и укомплектованностью их аптечек. А теперь самое главное. Те навыки, которые необходимы Вам в ходе эвакуации, отрабатываются не на занятиях по пусть и трижды тактической медицине. Они отрабатываются на занятиях по тактической (тактико-специальной) подготовке, а в ходе прикладных занятий по медицине, либо комплексных занятий, только реализовываются. Пункт шестой: все остальное. Все остальные этапы оказания помощи резко проседают в плане тактичности, а требуют устойчивого навыка, точнее навыков, которые нужно отрабатывать долго, нудно и скучно. Получившиеся фото смотрятся так себе – я проверял. «Все остальное», в теории, это те самые недостающие 40%, которые остаются после магистрального кровотечения. Все манипуляции связанные со «всем остальным» - начиная с исправления косяков выявленных в наложении жгута/турникета и заканчивая сердечно-легочной реанимацией и прочими капельницами, проводятся в «желтой зоне», либо еще дальше, а значит, располагают к некой размеренности действий. Но, даже не смотря на относительно спокойную остановку и методическую грамотность того, кто оказывает помощь, ничто не гарантировано. Почему? Все просто. Как сказал один человек с реальным опытом, реанимацию не получается отработать на живом и бесполезно отрабатывать на мертвом. В первом случае он уже «заведен», во втором – все равно не заведется. А любой манекен – это алгоритм. Научиться алгоритму можно за 10 минут. Это не значит, что не нужно учиться. Это значит, что сам предмет военно-медицинской подготовки и тактической медицины гораздо проще и сложнее, чем принято думать, глядя на обилие курсов. По-сути, в реальности Вы способны на абсолютный минимум практических навыков. И Вам выбирать – сосредоточить усилия на том, чтобы учиться именно этому минимуму, но со всей пролетарской ненавистью, либо пытаться познать все, не научившись в результате ничему. Применительно к формату именно(!!!) тактической медицины (медицины поля боя) я вынес для себя следующее – теоретически в моих силах добраться до раненого, попытаться остановить кровь, эвакуировать к медику, прикрывать его огнем. Нет медика? Молитесь, епта. Что же тут тренировать спросите Вы? Ну, Артем Николаевич озвучил, что в его методическом арсенале 64 упражнения для отработки наложения жгута. Выводы делайте сами. Тренируйтесь грамотно и да пребудет с Вами Сила!

ХУДШИЕ варианты автомата Калашникова – иракский «Табук» Автор – Владимир Онокой ANY TRANSLATION OF THIS ARTICLE AND USE OF PHOTOS IS STRICTLY PROHIBITED WITHOUT WRITTEN PERMISSION FROM THE AUTHOR EMAIL: machaksilver@gmail.com Каждый раз, когда досужий журналист берётся писать статью или снимать фильм об автомате Калашникова, весь процесс идёт по одному и тому же сценарию. Журналист вскользь читает первую попавшуюся книжку, а потом приступает к поискам экспертов, которые способны хоть что-то сказать на камеру. А дальше следуют одинаковые вопросы примерно в таком духе: А как вы относитесь к тому, что эти ваши ужасные автоматы Калашникова по всему миру убивают женщин и детей, котиков и пёсиков, становятся символом терроризма и бесчисленных злодеяний? Как вы, негодяй, спите по ночам, зная, что автоматы вашего завода попадут в руки боевиков в Ираке, Афганистане, Африке и будут участвовать в различных бесчинствах? Но когда сам оказываешься в этих горячих точках, ответ на этот вопрос находится сам собой. В далёкие времена, когда я работал в Ираке, в моём распоряжении было примерно две тысячи Калашниковых. Сколько из них было произведено в России? Ни одного. Сколько из них было сделано в Советском Союзе? Восемь штук. Восемь штук из двух тысяч. Похожая ситуация была и в других странах, где я трудился в разное время: Сомали, Афганистан, Пакистан. Подавляющее большинство АК, которые расползлись по миру и участвуют в локальных конфликтах, были произведены за пределами Советского Союза, просто потому, что в 50е годы технология производства автомата Калашникова бездумно раздавалась любому заинтересованному государству. Китай, получивший технологию производства в 1955 году всего через пять лет стал врагом СССР. Уже в 1968 году наши пограничники погибали от пуль китайских Калашниковых, которые мы же китайцев и научили делать всего за десять лет до этого. А потом эти же китайские автоматы поставлялись афганским моджахедам, и до сих на рынках Афганистана и Пакистана именно китайский АК встретить проще всего. Китайский АК, который попался автору в Сомали Но некоторые страны пришли к производству АК гораздо более сложным путём, без прямого участия Советского Союза. И, наверное, самый кривой путь из всех был именно у Ирака. Иракские АК – это, по сути, копия пиратской копии, примерно, как DVD диски с фильмами, которые можно купить на любом багдадском рынке. История иракских АК началась в 1959 году, когда двое албанских солдат с личным оружием дезертировали, бежав в Югославию. Их автоматы были переданы на завод «Црвена Застава» (в переводе «Красный флаг») для изучения. К этому моменту югославской армии требовалось новое и современное автоматическое оружие, но получить его у Советского Союза было невозможно – с 1948 года отношения Югославии и СССР серьёзно испортились, и о постройке завода и лицензионном производстве не могло идти и речи. Но партнёры по соцлагерю не растерялись. Все детали двух автоматов Калашникова были тщательно скопированы, но, конечно, для начала полноценного производства этого было недостаточно. В итоге, югославское руководство перекупило партию советских автоматов в одной из стран третьего мира, провело масштабную работу по их изучению, и к 1970 году было развёрнуто полноценное производство автомата, который вошёл в историю как «Застава М70». Но история югославских автоматов – это отдельная тема для отдельной статьи. Так что перенесёмся на 10 лет вперёд, в 1980 год. К власти в Ираке приходит молодой и амбициозный лидер Саддам Хуссейн. У него есть красивые усы, народная любовь и поддержка и, конечно же, непомерные амбиции. Недолго думая, он решается на гениальную идею – начать войну с соседним Ираном. Население у Ирана в два раза больше, чем у Ирака, но после Исламской революции в Иране полная неразбериха, а значит самое время отхватить лакомый кусочек территории. Мало кто знает, что в те времена Ирак был богатейшим государством ближнего востока. За один динар давали больше трёх долларов, багдадский аэропорт был одним из крупнейших в регионе, а на зарплату учителя прекрасно могла жить большая семья. Денег в стране было достаточно, так что Саддам решил построить свой собственный военно-промышленный комплекс и начать, конечно же, с автоматов. Спрос оперативно решилась удовлетворить Югославия со своей пиратской копией автомата Калашникова. В кратчайшие сроки к югу от Багдада был построен вполне приличный автоматовый завод, на котором заботливые югославские инженеры пинками наставляли на путь истинный слесарей и технологов. Иракский автомат получил название «Табук» и представлял из себя полную копию югославских автоматов М70В1 и М70АВ1. М70В1 и их иракские копии имели усиленную ствольную коробку, как у РПК, М70АВ1 ствольная коробка была без усиления, как и подобает нормальному автомату Калашникова. Зачем югославам было выпускать две версии ствольных коробок для автомата и зачем они этому же научили иракцев - мне неизвестно. В остальном «Табуки» по внешнему виду полностью соответствовали югославским прототипам – три отверстия на цевье вместо двух, раскладной прицел для стрельбы винтовочными гранатами. В разложенном положении он перекрывал газоотвод, и стрелять из автомата можно было только по одному выстрелу, каждый раз передёргивая затвор. Прицельные приспособления комплектовались хитроумными встроенными раскладными насадками для стрельбы ночью. Отличить югославский автомат от иракского можно по маркировкам. У «Табука» справа на колодке прицельной планке есть надпись «Tabuk 7.62x39». С другой стороны изображён «лев Вавилона», древняя статуя, которая до сих пор стоит на руинах некогда огромного города. Поначалу, качество иракских автоматов было вполне на уровне. Ровно нанесённые маркировки, хорошее покрытие, нестыдное качество обработки. Но война продолжалась, деньги в государстве под мудрым руководством Саддама стремительно заканчивались, и примерно к 1985 году югославские инженеры поехали домой, полностью передав производство в руки местного персонала. Я много спрашивал иракцев о том, как они думают о качестве своих автоматов. К сожалению, арабским я не владею, поэтому разговор всегда получался очень короткий. - Скажи мне, хабиби, иракский автомат хороший? - Эээ? - Ираки Табук – мафи мушкеле? (иракский Табук – нет проблем?) - Йес, йес. Иногда разговор получался чуть посодержательнее, и большинство собеседников сходились во мнении, что иракский автомат хороший, но русский конечно лучше. С учётом того, что эти же собеседники иногда затыкают ствол автомата тряпками, мне очень хотелось поговорить с кем-то посерьёзнее, кто мог бы поделиться более авторитетным мнением. И со временем нашлись те, кто говорил по-английски получше, и трёх иракцев мне всё-таки удалось разговорить. Первый мой собеседник был большой и очень добрый, носил шикарные усы и больше всего напоминал кота из мультика про попугая Кешу, который рассуждал про Таити. Тема автоматов его не очень интересовала, зато мы час рассуждали о том, почём нынче стоит поесть в приличном ресторане в Басре и как сложно в наше время построить нормальный дом, чтобы скорее съехать от тёщи. Про автомат он сказал следующее: «Табук в целом нормальный, вот только очень тяжёлый, бегать с ним во время тактических занятий совсем невмоготу». И действительно, благодаря усиленному вкладышу ствольной коробки большинство «Табуков» гораздо тяжелее обычных автоматов Калашникова. Второй иракец был человеком гораздо более основательным и образованным. В силу пожилого возраста он застал все прелести правления Саддама, попал в тюрьму, подвергся пыткам и чудом бежал из страны. Жил в Испании, но в итоге вынужден был перебраться в арабские эмираты – жена запилила насмерть, сказала, что соскучилась на чужбине по родному песку и колючкам, и Барселону пришлось променять на Дубай. Экспертом-оружейником он не был, но зато очень трезво оценивал экономику Ирака и его промышленные возможности. На вопрос о качестве иракских АК он вздохнул, окинул взглядом пустыню за окном, поправил очки и ответил: «Бесспорно, молодой человек, в далёкие времена процветания и благоденствия, Ирак, помимо прочего, был славен многими качественными промышленными товарами. Однако же стоит отметить, что оружие к ним никогда не относилось.» Большего я услышать не ожидал, однако судьба свела меня с ещё одним иракцем, который рассказал мне об иракских АК больше, чем все прочитанные до этого книжки. Как-то раз я заметил, что на одном из постов объекта вся охрана ведёт себя необычно: не спит на работе, оружие носят как положено, а не как швабру, да и само оружие почищено и – неслыханное дело – даже аккуратно смазано. Я решил разобраться в вопросе, и ответ нашёлся быстро. Командир смены сходу поразил меня отличным английским и своей неутомимой энергичностью. Выяснилось, что он служил в иракской армии, потом уехал в Америку, получил там паспорт, но вернулся на Родину помогать семье, как только появилась такая возможность. Разговор наш продолжался несколько часов. Он рассказал, как во время службы в Курдистане разработал интересный способ быстрого досылания патрона в патронник у автомата Калашникова. Демонстрация последовала незамедлительно, и действительно, исполнение впечатляло. Мой собеседник оказался конструктором-любителем и когда-то разрабатывал приборы для облегчения жизни инвалидов. Один раз он даже попробовал себя на ниве оружейного конструирования, сделав эскиз автоматического револьвера с поршневым газоотводным механизмом. Про иракские АК он рассказал следующее: «Ключевые недостатки следующие: большой вес, низкая коррозионная стойкость, ржавеют сразу после дождя. Ствол быстро перегревается, видно, как пули теряют скорость и буквально не долетают до цели после отстрела нескольких магазинов. Но если уж пришлось использовать иракские АК – не бери те, что сделали в самом начале и те, что делали в конце (начало двухтысячных), они по качеству хуже всего». Его слова неизменно находили подтверждение. Иракские автоматы активно ржавели, и особенно доставалось стволам. Они гнили так сильно, что появилось своеобразное наказание – чистка ствола иракского автомата. У югославских и иракских АК есть один существенный недостаток – канал ствола у них не хромируется, и, если дисциплинированные югославские солдаты могли содержать автомат в чистоте, иракцам это тайное знание освоить так и не удалось. Поэтому сейчас, осматривая ствол иракского автомата, я, как правило, чувствовал себя не оружейником, а сантехником, которому надо устранить засор в унитазе. Если вы когда-нибудь смотрели внутрь хромированного ствола ствол при правильном освещении, то знаете, что выглядит он примерно, как замок снежной королевы из мультиков. Нестерпимо блестящий, без единого пятна или тени, в грязной работе оружейника нет зрелища прекрасней. Ствол иракского автомата похож скорее на картинку «свет в конце тоннеля». Десятки лет безалаберного отношения к оружию приводят к тому, что за грязью и ржавчиной вообще не видно нарезов. Несколько раз я попытался вычистить ствол «Табука», но каждый раз сдавался, не доведя дело до конца. Десять, двадцать, тридцать, сорок кусков ветоши и никаких изменений. В общем, уважаемые читатели, чистите оружие и помните, что хромированный ствол был придуман не зря. Но стволами проблемы не ограничиваются. Производство мелких деталей, например, прицельных планок, после отъезда югославских инженеров была поставлена из рук вон плохо. Я сбился со счёта, считая, сколько сломанных прицельных планом мне пришлось заменить. Но главный недостаток иракских АК — это, конечно, непредсказуемое качество сборки. Обычно дефекты сборки заметны невооружённым глазом – тут криво, там под углом, но хотя бы стреляет. На иракских автоматах всё поинтереснее. Например, прицельные планки как минимум на двух иракских автоматах были установлены задом – наперёд. Один автомат навсегда научил меня не доверять своим глазам. На вид всё было нормально, но после примыкания магазина выяснилось, что он качается миллиметров на пять и не горизонтально, как обычно бывает, а в вертикальной плоскости. А значит затвор просто не может подобрать новый патрон из магазина и дослать его в патронник. Этот трюк я показывал коллегам несколько раз, примыкал заряженный магазин, дёргал затвор - а потом показывал пустой патронник. Коллеги долго не понимали, в чём фокус, но, когда поняли, послушались меня и убрали этот автомат в самый дальний угол оружейки. На другом автомате неизвестный слесарь забыл развальцевать замыкатель газовой трубки. Двадцать лет он болтался в своём отверстии, держался на честном слове и чудом не потерялся, пережив и фабрику, где был сделан, и самого Саддама. Иногда попадались совершенно необъяснимые образцы. Один автомат я тщетно пытался починить целых три раза. К нему не подходил ни один затвор, а на «родном» затворе отсутствовало примерно 30% поверхности боевых упоров, как будто затвор погрыз огромный пёс с зубами из инструментальной стали. Как такое могло пройти контроль качества и выйти с фабрики – науке неизвестно. В 1989 году, после окончания войны с Ираном, общий вид иракских АК сильно поменялся. Исчез откидной прицел для гранат, насадки для стрельбы ночью – в общем, практически все элементы, которые делали его уникальным. Производство этой версии продолжалось до 2003 года наряду с ещё несколькими оригинальными винтовками и автоматами, о которых я расскажу в другой раз. История автоматов Калашникова – удивительная вещь. Изучая заклёпки, ствольные коробки и прицелы можно много узнать об истории страны, её развитии и упадке, промышленности, тайных и явных союзниках и конечно же о людях, которые сделали этот автомат. История иракских АК отлично показывает, как из богатой и развитой страны Ирак всего за два десятилетия превратился в настоящие задворки мира, не вылезающий из непрекращающейся, изнурительной, бесконечной войны. Но, когда мне в руки попадался «Табук», я всегда относился к нему с уважением: чистил, смазывал направляющие, меняю сломанную фурнитуру. Пусть ещё поживут. Эти автоматы пережили бессмысленную мясорубку ирано-иракской войны, «Бурю в пустыне», курдский геноцид, десять лет войны с коалиционными войсками, пять лет войны с ИГИЛ. Может они доживут до того времени, когда Ирак вновь встанет процветающим государством, и иракские детишки будут удивлённо смотреть на потёртые автоматы в музеях и домашних коллекциях, слушая рассказы стариков о давно забытых ужасах войны. Автор благодарит Бранко Богдановича и Олега Валецкого за замечательную статью «Автомат Калашникова по рецепту Иосифа Броза Тито», проливающую свет на историю появления сербской версии автомата Калашникова.