Поиск

Официальное открытие международного военно-технического форума «Армия-2018» только сегодня. Но некоторые новинки из представленных там, стало возможно посмотреть, сфотографировать (и даже пострелять из них) еще раньше. Итак, знакомьтесь. Главная новинка от концерна Калашников – АК-308. Автомат Калашникова, модернизированный для использования патронов .308win – он же стандартный винтовочно-пулеметный боеприпас НАТО 7,62х51 мм. Совсем уж необычным такой левел ап не является – достаточно вспомнить американскую снайперскую винтовку SR-25, которая в значительной степени представляет собой развитие идей М16. В данном случае, разумеется, не обошлось без роста массы – 4,3 кг без патронов. Какая-то часть веса ушла на усиление ствольной коробки, а что еще интересного и свежего в новом автомате, пока еще остается секретом для публики. Варианты Сайги-9 и Витязей АМ-17 и его развитие под патрон 9х39 АМБ-17 Снайперская крупнокалиберная винтовка КСВ И пистолет, за судьбой которого я старабсь следить особо бдительно - очень уж нравится. Его младший брат ПЛ-15К Разборка глушителя И стрельба из ПЛ Чего и вам желаем - подготовка к производству спортивного варианта ПЛ идет. Андрей Уланов.

Опыт идущей войны… Данный цикл статей написан на основе информации, полученной от Влада "Спешл" Тарасенко, участника войны в Донбассе, создателя курса тактической боевой подготовки, штурмовой медицинской подготовки "Доброволец". http://bskam.livejournal.com/ Часть 1. - Ботаски, ты устал из-за большого веса твоей винтовки. Избався от хлама! - Но с ним она так круто выглядит! (с)Cat Shit One За последние 30 лет Россия/СССР воевала не один раз. Какие-то конфликты – вроде "войны 888" были достаточно краткими по времени и охваченной территории. Другие – Афган, Чечня – тянулись долго и кроваво. Однако война в Донбассе стоит особняком в этом ряду. Во-первых, здесь в течение достаточно длительного времени шла именно "общевойсковая" война – с бронетехникой и масштабным применением артиллерии с обеих сторон. Этим не мог "похвастаться" ни Афганистан, ни Чечня. В-вторых, в этой войне с одной стороны действовала регулярная армия, построенная по советскому, точнее постсоветскому образцу (плюс различные "добробаты" и другие подобные подразделения), а с другой, особенно на начальном этапе – "ополчение", достаточно слабо организованное. Одним из "симптомов", достаточно четко показывающим различие характера боевых действий, является статистика распределения ранений. Вид повреждения Частота повреждений, % ВОВ, 1941-45 гг Афганистан, 1979-89 гг Чечня I, 1994-95 гг Чечня II, 1999-2001 гг. Убитые Раненые Убитые Раненые Убитые Раненые Убитые Раненые Пулевые ранения 35,0 42,2 50,0 32,2 49,0 40,0 67,0 33,6 Осколочные ранения 65,0 57,8 12,0 45,4 41,0 43,2 18,0 50,6 Минно-взрывные ранения 38,0 22,4 10,0 16,8 15,0 15,0 Итого 100 100 100 100 100 100 100 100 Заметно, что в ходе "противо-партизанской" войны большая часть потерь приходится на действие личного стрелкового вооружения. Также может быть (как в случае с Афганистаном) достаточно большая доля потерь от мин. Потери, особенно убитыми, от осколочных боеприпасов сравнительно невелики, поскольку на вооружении партизан редко могут оказаться мощные и эффективные артсистемы с достаточным количеством боезапаса. Скорее за "долю" смертей и ранений от осколков будут ответственны легкие системы – подствольники, гранатометы, минометы. По "активной фазе" войны в Донбассе подобная статистика на текущий момент отсутствует (по крайней мере, в открытом доступе), как по украинской армии, так и по силам Новороссии. По личным наблюдениям В. Тарасенко, подавляющее большинство потерь – порядка 90% – было по причине осколочных ранений. На долю стрелкового оружия приходится не более 10%, причем и тут значимая часть (3-5%) может быть вызвана "дружественным огнем". Достаточно схожи и высказывания военнослужащего ДНР А.Гелюха: "Примерно половина потерь на войне - случайные (неосторожное обращение с оружием или ВВ, дружественный огонь, собственные мины, ДТП и т.п.). Еще половина - потери от артиллерии и авиации. Меньше всего потерь - от стрелкового оружия." Как видно из приведенных данных, бои в Донбассе по соотношению потерь куда ближе к ВОВ, чем Афганистан и Чечня II. Сравнительно большой процент осколочных ранений в Чечне I вызван тем, что значительную часть потерь в тот период федеральные войска понесли в ходе штурма Грозного и нескольких последующих боев, когда у дудаевцев еще сохранялось тяжелое вооружение. Однако в случае Донбасса речь идет о куда более длительном противостоянии сравнительно крупных сил, использующих практически весь спектр вооружений – от бесшумного оружия спецчастей до тактических ракет дивизионного звена (Точка). При этом нельзя сказать, что эффективность огня артиллерии со времен великой Отечественной войны возросла настолько радикально – не важно, благодаря ли каким-то советским еще методикам, доставшимся по наследству ВСУ или же каким-то супер-новейшим артиллерийским радарам, корректировки с беспилотников и прочему. Рост осколочных потерь по сравнению с ВОВ произошел за счет падения роли личного стрелкового вооружения. Как ни странно для кого-то это прозвучит, АК и ПК оказались менее эффективны, чем "трехлинейка"- ППШ-ДП/"маузер"-МП40-MG. Причина этого крайне проста. Изначально низкий уровень подготовки личного состава в сочетании с боевым стрессом практически не давали шансов на ведение эффективного огня на поражение. Стоит отметить, что даже для обученного личного состава регулярной армии в условиях стресса дистанции такого огня заметно ниже, чем "справочная" эффективная дальность. В реальном бою это, как правило, 100 метров и ближе – к такому выводу пришли еще американцы в Корее. Пример. "Стояли под степановкой, сначало в засадном порядке, потом когда палево было уже неопровержимо, в виду близкой расположенности деревни, просто как блок, на скале, пригорке. Через пару дней как узнали за нас - днём, притопал кто то добрый и начал, кривожопо по нам работать, с зелёнки в 200 метров, в тыл/фланг группы. Даже раненых нет, но л.с не в полном составе, резерва нету, отправить некого. Ком.отделения мудень и тюфяк был, как замком тогда рулил. Тут по дорожке нашей, коию держали, проезжает бэтэр наш, сауровский, за отделением закреплённый. Сигнализируем.. И. Встаёт на повороте, и давай нас чесать. Кое как за пять минут чёса дозвонились. Хорошо старые окопы с Великой войны ещё остались. Укрыли. Уехал, но обещал вернутся. В этом время работа вновь противного возобновилась." Для воспитанной на голливудских фильмах публики дистанция 200 метров – это почти что стрельба в упор. Тем не менее, как видно из текста, потерь в подразделении не было и эффект от действий "снипера" свелся к созданию затрудненных условий для наблюдения за дорогой. К слову, и такой эффект на тактическом уровня мог бы стать достаточно значим, если бы обстрел велся не "просто так", а обеспечивал подготовку к атаке. Отсутствие прицельного огня приводило к тому, что практически вся стрельба велась "на подавление", а проще говоря "в сторону противника". Сам по себе "подавляющий огонь" не так уж и плох, его применение закреплено во многих уставах, далеко не только в "советских" российских – например, в Армии Обороны Израиля. Однако, во-первых, в большинстве "общевойсковых" ситуаций предполагалось, что на участке атаки основное сопротивление будет ликвидировано авиацией/артиллерией/танками. Огонь пехотного оружия должен был подавить оставшиеся очаги сопротивления на время сближения. Но поскольку "стрельба в сторону противника" может рассчитывать по большей части на производимый моральный эффект, то в тех случаях, когда противник не был в достаточной степени "размягчен" тяжелым вооружением, такие атаки приводили к большим потерям, причем среди командного состава и наиболее активных бойцов. Однако в Донбассе "подавляющий огонь" часто использовался и без привязки к атаке – его задачей стало подавление не просто способности противника вести ответный огонь, а морального уровня вражеского подразделения. В условиях низкого порога психологической устойчивости даже минимальные "случайные" потери могли привести (и не один раз приводили) к возникновению паники, бегству с позиций и так далее. Это вполне объяснимо и закономерно, если вспомнить, что низкий уровень подготовки личного состава в стрельбе не существует в вакууме как отдельно взятое явление. Как правило, это значит, что подразделение плохо сколочено и управляется, дисциплина низка, отсутствует надежная связь с вышестоящим командованием и соседями, координация и так далее. Все эти факторы приводят к тому, что мысли большинства солдат заняты не тем, как добиться победы в бою, а как минимизировать свое участие в нем – проще говоря, найти повод поскорее драпануть. Осенью 1941 года донесения в стиле: "На КП батальона прибежал политрук и доложил, что рота разбежалась и он остался один" отнюдь не были редчайшим исключением. Разумеется, все вышесказанное ничуть не отменяет как фактов прицельной стрельбы, в том числе и на достаточно большие дистанции, так и наличия некоторого количества людей, имеющих соответствующий навык и инструментарий для такой работы в постоянном режиме, а не раз в год, по случаю особо благоприятного положения звезд на небе. Однако в масштабах конфликта даже уровня Донбасса эффект от их действий в 14-15 гг практически не был заметен. Для среднего же ополченца Новороссии/солдата ВСУ АКМ/АК-74 с СВД и ПК или даже СКС на пару с ППШ/ППС был примерно в равной степени одинаков и заведомо превосходил возможности стрелка. До уровня, когда начинал играть роль хотя бы тип личного стрелкового оружия бойца, не говоря уж о наличии "обвеса", в первую очередь требовалось элементарно дожить. В этом смысле усилия части украинских волонтеров по росту оснащенности ВСУ коллиматорными прицелами и прочими "тактикульными" атрибутами, как правило, являли собой пример неэффективного расходования средств и в конечном итоге приводили разве что к небольшому снижению цен на подобный "обвес" на российских интернет-форумах. Причем речь шла вовсе не трофеях, взятых в бою. Для сколь-нибудь заметного повышения эффективности стрелкового оружия необходима была, как это ни банально прозвучит, грамотно поставленная подготовка личного состава – как в плане применения оружия, так и его обслуживания. Как показывает практика Донбасса, навыки страйкбола, IPSC и даже методик, используемых в подготовке некоторыми силовыми подразделениями, скорее вредны, чем полезны. Дело даже не в избыточном расходе боеприпасов – регулярно практиковавшуюся стрельбу по "спутникам-шпионам" в этом отношении сложно переплюнуть – а в закреплении у человека ряда "неправильных"навыков. Переучивать же, как известно, сложнее, чем учить "с чистого листа". Что принципиально важно – подобная стрелковая подготовка должна рассматриваться только как составная часть более общего психо-физического курса. В противном случае, как указано выше, стрессовая нагрузка реального боя все равно сведет все к беспорядочной "пальбе в сторону противника". \