Поиск сообщества

Часть 1. Мемуары как источник. Спор вокруг истории создания автомата Калашникова – один из "вечных" в истории отечественного стрелкового оружия. "Официальная" версия: "Талантливый сержант без специального конструкторского образования изготовил лучший в мире автомат!" звучала красиво и политически правильно в 1947 году, но для бытовой логики выглядела не всегда убедительно. Ну а питательной средой для сомнений послужила присущая СССР секретность во всем, что имело хоть каплю отношения к военной промышленности и вооруженным силам. Сложно сказать, что именно за бонусы могли бы обрести враги советского государства, реши оно, пусть и не сразу, опубликовать историю конкурса 1947 года, а уж тем более – подробную информацию о более ранних работах М.Т.Калашникова. Факт, что сделано это не было. Конечно, в некоторых профильных заведениях достаточно подробно разбирались и изменения в опытных образцах АК и его менее удачливые конкуренты, однако это было "не совсем то", а порой, как будет продемонстрировано ниже, "совсем не то". В итоге одним из основных источников информации о конкурсе 1947 года долгое время оставалась мемуарная литература. В первую очередь, это были воспоминания самого М.Т.Калашникова: "Записки конструктора-оружейника". Однако сверка этих воспоминаний с документами об испытаниях не всегда дает однозначно подтверждающий результат. "В тактико-технических требованиях указывались главные параметры будущего автомата, в частности его общая длина и длина ствола. Новая компоновка деталей не позволяла нам выдержать это требование в установленных рамках. Мы пошли на дерзкое отступление. Длину ствола с 500 миллиметров укоротили до 420, уложившись в параметры общей длины оружия. Риск, повторяю, был немалый. Нас могли вообще снять с соревнований. Мы рассудили так: отступление от размеров по общей длине автомата при сравнении с другими образцами могли заметить сразу, а укороченный ствол в глаза не бросался. Естественно, при этом добились, чтобы укорочение не нарушало требований баллистики, что являлось нашим главным оправдательным аргументом, если бы вдруг нашу проделку обнаружили. Впрочем, ее действительно обнаружили, но уже во время повторных испытаний. К этому моменту оружие проверили на кучность боя. И тут вдруг инженер, ведущий испытания, что-то, видимо, заподозрив, решил приложить линейку к стволу." Самой первой таблицей в отчете об испытаниях является та, в которой указаны "Весовые и линейные характеристики автоматов". И в ней вполне четко указана длина ствола доработанного образца Калашникова – 400 мм. Приведена длина ствола и старого образца – 450 мм. Конечно, можно сказать, что по прошествии многих лет Михаил Тимофеевич просто немного перепутал цифры. Но странно другое – в столбце "длина ствола" напротив образцов конкурентов, перечисляемых ниже стоит значок (") обычно означавший "то же самое". А для засомневавшихся ниже таблицы русским по белому напечатано: "Все автоматы имеют длину ствола 400 мм." Довольно сложно представить, чтобы все трое финалистов вдруг сами по себе решили нарушить тактико-технические требования конкурса и устроить своим автоматам обрезание, причем до одной и той же длины. Далее в воспоминаниях Калашникова довольно много места уделено общению с В.А. Дегтяревым. "Припомнилось и другое. Перед отправкой автоматов на последний тур испытаний в Ковров приехали представители заказчика. По их воле тогда мы и встретились впервые с В. А. Дегтяревым лицом к лицу. — Теперь вы можете открыть друг другу карты, — пошутил один из представителей заказчика, когда знакомил меня с прославленным конструктором. Василий Алексеевич улыбнулся как-то устало, словно на него давила тяжесть, движения его мне показались слишком уж замедленными, походка была заметно шаркающей. Правда, он сразу оживился, увидев наш образец оружия. — Что ж, давайте посмотрим, что нынче творят молодые. — И Дегтярев стал внимательно разглядывать каждую часть, каждую деталь автомата, разбираемого мною тут же, на столе. — Да, хитро придумано, — произнес Василий Алексеевич, беря в руки затворную раму, крышку ствольной коробки. — Считаю оригинальным и решение с переводчиком огня. Дегтярев не скрывал своих оценок, размышляя вслух. Мы в это время знакомились с его образцом. Выглядел его автомат, на наш взгляд, утяжеленным по весу, не все до конца было доведено и с точки зрения взаимодействия частей. А Василий Алексеевич, еще раз осмотрев наш образец, уже в собранном виде, неожиданно заключил: — Мне представляется, посылать наши автоматы на испытания нет смысла. Конструкция образцов сержанта совершеннее наших и гораздо перспективнее. Это видно и невооруженным глазом. Так что, товарищи представители заказчика, наверное, придется сдавать наши образцы в музей. Мы были ошеломлены признанием старейшего конструктора. Не думаю, чтобы он расписывался в собственной слабости — не тот характер. Просто Дегтярев умел мудро и объективно проводить сравнительный анализ и не боялся, увидев превосходство другого конструктора, сказать об этом гласно, при всех. …Вернемся, однако, на полигон, где испытывались наши автоматы. Василий Алексеевич Дегтярев все-таки привез туда свои образцы. Его уговорили представители главного заказчика. Но уже вскоре конструктор снял свое оружие с соревнования: слишком много оказалось задержек во время стрельбы. Предсказание самого В. А. Дегтярева о судьбе своих образцов оказалось вещим — они заняли место в музее." Все бы ничего, но – в отчете об испытаниях фамилии Дегтярева практически и нет. Созданный в "дегтяревском" КБ-2 автомат был разработан конструктором А.А.Дементьевым. Более того, в отчете нет никаких указаний на то, чтобы образцы из КБ-2 были сняты с испытаний – по желанию конструктора или же по решению испытательной комиссии. Более того, на этапе определения живучести образцы Дементьева "достреливались" даже после серьезных поломок, для определения живучести оставшихся деталей. Но зато в воспоминаниях Калашникова о втором этапе конкурса о Дементьеве не упоминается ни разу. Стоит отметить, что один раз Александра Андреевича Дементьева уже "обошли" с именованием. В 1941 году на конкурс противотанковых ружей от КБ-2 было направлено несколько вариантов, при этом собственно Дегтярев разрабатывал ПТР с длинным ходом ствола, а образец с коротким ходом был результатом работы группы во главе с Дементьевым. Именно второй образец после доработки и был принят на вооружение, став известен как ПТРД – ПротивоТанковое Ружье Дегтярева. Сложно представить, чтобы в 1947 году Дементьев не стал бы бороться до последнего за то, чтобы новый автомат стал называться АД. Равно как и трудно предположить, что Михаил Тимофеевич не запомнил фамилию конструктора конкурирующего образца, находившегося на полигоне одновременно с ним. И снова обратимся к воспоминаниям: "А условия испытаний все усложнялись. Одна из неприятных процедур — замачивание заряженных автоматов в болотной жиже и после определенной выдержки ведение огня. Казалось, детали насквозь пропитывались влагой. Было по-настоящему страшно: сумеет ли оружие стрелять после такой экзекуции? Меня как мог успокаивал Саша Зайцев: — Не переживай, все будет в норме. Слышишь, никакого хлюпанья носом у твоей «стрелялки» после купания нет, выводит и выводит она мелодию. Действительно, испытание грязной водой образец прошел достойно, без единой задержки отстреляли полностью магазин." Между тем, в отчете этот этап испытаний описан несколько иначе. "После извлечения системы из болотной взмученной воды автоматика не работала. Откатные части невозможно рукой отвести в заднее положение. При осмотре обнаружено значительное количество песка внутри ствольной коробки. После промывки ствольной коробки в отстоявшейся воде (без разборки автомата) автомат работал только при одиночном огне. При автоматическом огне наблюдался неполный откат." Конечно, фразу «выводит и выводит мелодию» при очень большом желании можно отнести и на счет одиночных выстрелов. Дальше в воспоминаниях описан этап волочения по песку. «На очереди не менее тяжкий экзамен — купание оружия в песке. Сначала его тащили по земле за ствол, потом — за приклад. Как говорится, вдоль и поперек волочили, живого места на изделии не оставили. Каждая щелка, каждый паз и шлиц были забиты песком. Тут не хочешь, да засомневаешься, что дальнейшая стрельба будет идти без задержек. Один из инженеров даже выразил сомнение, смогут ли сделать из образцов хоть один выстрел. Вот тут-то, когда автоматы проходили, что называется, через огонь, воду и медные трубы, мы с В. С. Дейкиным и Сашей Зайцевым воочию увидели, что не зря вместо доработки образца решились на полную перекомпоновку. После нескольких выстрелов зачихал, а потом и смолк вовсе автомат моего конкурента. А наш образец? — Смотри, смотри, — услышал я возбужденный голос Саши Зайцева, когда стрелок, взяв в руки наш автомат, сделал несколько одиночных выстрелов. — Песок летит во все стороны, будто водяные брызги. Мой друг нетерпеливо схватил меня за руки, увидев, что я отвернулся. А я, признаться, готов был не только отвернуться, но и зажмурить глаза, чтобы не быть свидетелем этого издевательства над оружием. Но жестокость испытания — одно из условий конкурса. Вот стрелок щелкнул переводчиком, поставив его в положение автоматического огня. И тут, волнуясь, закрыл глаза уже Саша Зайцев. Очередь — одна, другая, третья... Уже и магазин пуст — и ни одной задержки.» Вот оно когда проявилось преимущество сделанной заново крышки ствольной коробки, оригинального переводчика огня, ставшего одновременно и надежным предохранителем от попадания внутрь песка и грязи.» Описание этапа в отчете также выглядит иначе: «Автоматы привязывались ремнем за цевье ложи и по 5 раз протаскивались на левой и правой стороне по песчаной дорожке длиной 3 м.» Ну и насчет «ни одной задержки» тоже было «не совсем так». «При стрельбе автоматическим огнем после волочения по песку, а также после 2-х часовой выдержки при низкой температуре (минус 40-45 градусов) получены задержки – слабый накол капсюля. Причиной слабых наколов как в первом, так и во втором случаях является отказ в работе автоспуска, что вызвало слежение курка за затвором. В первом случае автоспуск не сработал вследствие попадания песка между рычагом автоспуска и магазином, с одной стороны и рычагом автоспуска и стенкой ствольной коробки и стенкой ствольной коробки, с другой стороны. Задержка устранена перезаряжанием. Во втором случае, т.е. после выдержки системы при низкой температуре, рычаг автоспуска примерз к стенке ствольной коробки (примерзание рычага автоспуска к правой стенке ствольной коробки произошло вследствие недостаточно полного удаления влаги из промежутка между рычагом и стенкой ствольной коробки, что объясняется неудобством чистки этого узла спускового механизма). После семи перезаряжаний автоспуск начал работать нормально.» Забавно, что в этом фрагменте Калашников излишне «похвалил» не только свой образец, но и оружие конкурентов. В реальности в этом испытании автомат Булкина и образец Дементьева не «зачихали, а потом смолкли», а не смогли сделать вообще ни одного выстрела. Подводя итог первой части, можно заметить следующее. Мемуарная литература, основанная только на воспоминаниях – далеко не самый надежный источник информации о каком-либо событии. Даже не беря в расчет достаточно естественное для человека желание выставить себя в лучшем свете (например, записав в число побежденных конкурентов не оставшегося неизвестным конструктора, а его куда более знаменитого начальника) достаточно вспомнить данные современных исследований психологов и нейрофизиологов о том, что память активна. И граница между ней и другими процессами (в частности, воображением) пока что не определена – если она вообще есть. А уж воображению не нужно сознательных команд, чтобы заменить хорошее на замечательное. Скажем, заменить фразу: «может быть рекомендован для изготовления серии и последующий войсковых испытаний» на ««Рекомендовать 7,62-мм автомат конструкции старшего сержанта Калашникова для принятия на вооружение». Андрей Уланов.